Творческое наследие народных исполнителей деревни Максимовка Тюкалинского района Омской области

Творческое наследие народных исполнителей деревни Максимовка Тюкалинского района Омской области представляет собой яркий колоритный образец народной певческой и инструментальной культуры Сибири, уникальное самобытное явление. Деревня была основана в 1907 г. и первоначально носила название «Заячьи лапки». В 1909 г. поселение было переименовано в честь приехавшего урядника-землемера Максимова, и стала Максимовкой. Известно, что переселение в Сибирь осуществлялось в две волны, первая – в конце XIX в. и во времена Столыпинской реформы (политики массового переселения крестьян из Могилевской, Витебской, Черниговской, Ульяновской, Брянской и других западных губерний России), вторая – в шестидесятые годы XX в. Так, в числе первых жителей в Максимовке поселились переселенцы из Черниговской, Ульяновской и Брянской областей. В состав группы максимовских исполнителей вошли выходцы их Брянской губернии, точнее из Суражского района, пограничного с Белоруссией (Суражский район расположен в северо-западной части Брянской области и граничит с Костюковичским и Хотимским районами Могилевской области Белоруссии).

Первая экспедиция в д. Максимовка осуществилась в 1995 году участниками фольклорно-этнографического ансамбля-лаборатории «Берегиня» (в последствие специалистами Городского центра славянского фольклора и этнографии) В.Ю. Багринцевой и Е.М. Чешегоровой (Ефремовой). Позже по следам этого выезда состоялась экспедиция Е.М. Чешегоровой в 1997 году, в 2016 году – М.Д. Зверковой (студентки Омского музыкального училища имени В.Я. Шебалина).

Собиратели обнаружили в деревне ансамбль народных исполнителей в составе: Бабина Мария Герасимовна (1916-1996 гг., дев. Шкреда; родилась в д. Ловча Суражского района Брянской области, вышла замуж в д. Далисичи того же района, а в 1955 г. переехала в Максимовку), Шлепнёва Мария Семёновна (1937 г.р., дев. Дербуш; родилась в д. Ловча Суражского района Брянской области), Хортова Нина Васильевна (1929 г.р.) – уроженка Максимовки, сестры Верташова Татьяна Дмитриевна (1919 г.р.) и Короткова Анна Дмитриевна (1915 г.р.; их родители переехали с Брянщины в с. Богородское Тюкалинского района еще до их рождения, а в 1922 г. переселились в Максимовку вместе с детьми), Сорокина Анна Ефимовна (1943 г.р.; родилась в д. Далисичи Суражского района Брянской области, в 1955 г. переехала в Максимовку; дочь выдающейся песенницы Бабиной Марии Герасимовны), Романова Мария Николаевна (1931 г.р.; родилась в д. Далисичи Суражского района, Брянской области, жительница с. Оброскино Тюкалинского района), Петроченко Меланья Спиридоновна (1923-1996 гг.; родители – брянские переселенцы). Все они или сами переехали с Суражского района Брянщины или их родители ещё до их рождения. Также в ходе экспедиций были произведены записи инструментального фольклора от гармониста Самолова Бориса Алексеевича (1938 г.р.; родился в Максимовке, отец – переселенец из Костромской области, мать – с Поволжья) и его сестры Бойченко Татьяны Алексеевны (1928 г.р.).

От исполнителей был записан значительный репертуар: свадебные песни (36); календарные песни – масленичные (2), «осеньские» (8); хороводные (2); лирические песни позднего происхождения (8); частушки под гармонь-«хромку» и «под язык»; инструментальные наигрыши на гармони и один духовный стих («Ой, Спасытэль, мой Спасытэль»), сказки (2). В общей сложности было зафиксировано 65 образцов с вариантами, записанными от разных певческих составов и отдельных исполнителей.

Обе волны переселенцев привезли с собой песни, но из-за значительной разницы во времени прибытия, петь вместе могли не без труда. Дело в том, что из-за процесса ассимиляции с местными старожилами, певческая манера более ранних переселенцев уже несколько изменилась, пели они теперь более протяжно «со спусками и подъёмами», кроме того у старожилов и других переселенцев были заимствованы некоторые песни и элементы обрядов. Только самые старшие из брянских переселенцев первой волны могли петь с вновь прибывшими, так как манера пения и репертуар сформировались у старших переселенцев ещё на Родине, а в Сибирь они прибыли уже в зрелом возрасте. Песенная же манера более поздних переселенцев несколько возвратила земляков к прежней манере и заставила песни снова звучать выше по тесситуре и ярче. В ходе адаптации к суровым условиям края, базовые, материнские традиции, развиваясь, обретали характерные специфические черты. Так до конца XX века в репертуаре максимовцев сохранились множественные образцы семейно-бытового и календарного фольклора, что говорит об уникальности данной традиции.

Особой находкой в ходе проведения экспедиций стала сфера свадебной обрядовой песенности. Во время первой экспедиции максимовские певицы очень жалели, что с ними не было Романовой Марии Николаевны из села Оброскино Тюкалинского района (1931 г.р., родилась в д. Далисичи Суражского района Брянской области; жила в д. Максимовка), знающей всю свадьбу «по порядку» . В этот же экспедиционный выезд исследователи записали от Марии Николаевны обширные материалы по свадебному обряду деревни Максимовка.

Все исполнители замечательно знали ход свадьбы, помнили приуроченность каждой песни к определенному моменту свадьбы. Первый этап свадьбы – сватовство. Молодые почти всегда были знакомы до свадьбы: на вечерках всегда играли вместе, летом хороводились, о своём выборе парень говорил родителям, и тогда засылали сватовство. «Сватать невесту ходили батька, дядька, братья и товарищи. Стучались в дверь и говорили: "Здравствуйте, люди добрые. Мы тут тёлочку потеряли, ищем. Ти не к вам она забежала? Ти можно к вам хлеб положить на стол?" Если родители невесты соглашались, то разрешали положить хлеб и пройти за стол». Как высватали – назначали день заручин (о которых помнят брянские переселенцы, но в Сибири их устраивали редко), когда ближайшие родственники будущих супругов «пропивали» невесту. Когда женихова родня шла в гости к дому девушки, пели «Как пойдём на заручаны». После заручин начиналась предсвадебная неделя, во время которой невеста с подружками готовила приданное: шили, вязали, ткали, вышивали. На просватанье пели «Мамочка сыночка сурежала».

В субботу ближе к вечеру подружки невесты относили жениху подарки от неё: бельё, рубашку, украшенный банный веник, чтобы жениха «парить». Все это жених выкупал за ранее обговоренную цену. Мать жениха приглашала девушек за стол угощаться. Свекрови дарили фартук, платок и наквашо́нку (вышитый отрез ткани, которым прикрывают тесто на квашне). Затем шли к невесте на девичник, пили чай и пели «А тёща зятя на вечерю ждала». На девичнике невеста плакала, но не причитала. Далее следовала традиционная баня для невесты: подружки невесты, которые со дня свадьбы назывались подневе́стницами, вели девушку «девичью волю смывать». Мыли невесту мылом, подаренным женихом.

Важным обрядовым действием было изготовление и украшение свадебного каравая. В субботу накануне свадьбы уже к вечеру пекли каравай приглашённые хозяйкой замужние женщины. Во время выпекания каравая пели «А чия это мати из двора у двор ходить». Для украшения каравая снаряжали также свадебное обрядовое деревце елец. Заранее готовили верхушку ёлки длиной около 40 см, очищали от коры, повязывали на нее искусственные цветы и ленточки. Готовый каравай вынимали из печи, предварительно постучав по ней ухватом, и в центре каравая устанавливали еле́ц.

В воскресенье подневестницы наряжали невесту во всё новое: льняную рубаху, вышитую по рукавам, вороту и подолу, широкий сарафан из трёх-четырёх полос, красный пояс без узоров. Волосы расчесывали, перевивали лентой, пели «Не жарко горит лучина». На голову невесте повязывали красивый красный платок, поверх него надевали веночек из искусственных цветов. Готовили также косу изо льна, украшенную лентами, на продажу жениху.

В доме жениха в это время собирали свадебный поезд, в который входили дружко́ (женатый родственник жениха, чаше всего его крестный, знающий ход свадьбы), поджани́шник (друг жениха, который должен будет держать корону над его головой во время венчания), дядья́, тётки, братья. На протяжении следования поезда к дому невесты поезжане обязательно пели «Не куй, Ванечка, стального ножа», «Ой, едим, едим, не знаем».

На подъезде поезда подневестницы запевали «Забряцкали чарочки на столе». По приезду свадебного поезда жениха встречала мать невесты с хлебом-солью. В доме за накрытыми столами сидела невеста с подругами, перед ней на столе лежала льняная коса. Косу продавала младшая сестра невесты или подневестница. После выкупа косы жених выкупал место около невесты. После состоявшихся торгов и перед уходом девушек пели «Неправдивая калина». Если же жених успевал без выкупа занять место рядом с невестой, то женщины корили девок: «А девачки з застолья», «Поднявестницы-птицы».

После этого женихова родня садилась за стол, угощалась перед отъездом к венцу. Мать девушки с иконой вставала у порога благословить молодых. Пели, как выводили невесту «Не стой, мамочка, в порози». Если невеста была сиротой, то ей пели специальные сиротские песни «А сироточка плача», «Ой, ти бачишь ты, Божа». Во время усаживания на улице в возок ехать к венцу пели «На дворе дождичек громоня». По дороге на венчание поезжане пели «Неметеная улица», «А конь, ты мой конь вороной», а из-под венца возвращаясь, пели «Мамочка моя, таперь я не твоя», «Мамочка в дачке пытала».

Дорогу поезду перекрывали односельчане, ставили хлеб-соль, стреляли и заставляли выкупать угощением. На дворе у дома жениха свадебный поезд встречала свекровь под песню «Выйди, мамочка, погляди». Далее все гости входили, рассаживались за столы, молодому припевали «Хоть мой коничак употел». После второй чарки начиналось дарование. Сначала молодая одаривала родню мужа, ей пели «Стой, ня стой, яблонька, раскидайся». После этого дарили молодожёнов – кто деньгами, кто скотом, отрезами ткани, хозяйственными принадлежностями. Дружко́ в это время резал свадебный каравай, наделяя каждого дарующего куском, пели ему корильную песню «Дружок каравай режа». Перед тем, как «пору́шить» украшенный хлеб, его величали: «Каравай мой малюванный». Во время свадебного застолья пелись корильные песни также поджанишнику («Поджанишнячек-сокол», «Поджанишник мёток») и молодой родне жениха («А золовушки-сястрицы»).

Гуляние продолжалось до позднего вечера. Перед проводами молодых на покой невесту «разряжа́ли»: снимали с головы венок, отдавали младшей сестре молодой или подневестнице (которая тоже присутствовала на пиру в доме молодого), меняли девичью прическу и головной убор на женские – разделяли волосы на две косы, уплетали, укладывали и повязывали платком вперёд. В этот момент звучала песня «Косочка моя русая». Вскоре после этого молодых отправляли на покой, а гости постепенно расходились. Утром после брачной ночи молодой припевали «Мамочка родная, вывяди мяне с гаю».

В понедельник утром опять собирались родственники в доме жениха «к молодухе на блины». Если невеста была честной, то ехали к сватам – родителям невесты – поздравлять с хорошей дочерью. Молодым устраивали шуточные испытания. Молодуху заставляли мести мусор с деньгами, она должна была вымести мусор, а деньги собрать в подол, «а гуленцы ещё снизу по подолу стукнут – и всё, начинай сначала!» И молодого испытывали: вгоняли в деревянную чурку молотком серебряный рубль – «вытаскивай зубами!» Или бумажные деньги лепили на потолок – «доставай!» На третий день с утра шли к молодухе лавки мыть, опять же требовали угощения, потом отправлялись по дворам тех, кто гулял в первые два дня, собирали у них кур. Собранных птиц несли молодой, одну рубили для совместного приготовления куриной лапши и опять гуляли.

Один из самых важных компонентов свадебного действа были свадебные песни, которые сопровождали весь обряд, начиная с заручин. Свадебный фольклор д. Максимовка, наиболее показательный, развитый и хорошо сохранившийся, включает в себя 36 обрядовых песен. Исполнение этих песен скрепляло всю совокупность свадебных действий и ритуалов и выступало одной из форм общественных санкций брака. Термин «свадебные песни» обозначает многожанровое явление, в котором можно выделить несколько групп. Все свадебные обрядовые песни можно классифицировать по двум основным блокам: ритуальные песни и корильные песни – перебранки двух сторон.

Анализ музыкально-ритмических закономерностей организации свадебных песен показал наличие в представленной традиции целой системы политекстовых напевов. Выделилось пять ведущих политекстовых напевов, каждый из которых имел приуроченность к определенным обрядовым действиям, каждому соответствовал набор определенных поэтических текстов (от двух до двенадцати образцов). Ритуальные и корильные песни отличаются выдержанностью в едином эмоциональном состоянии, в одном воодушевленно приподнятом настроении. К особенностям стилистики максимовских свадебных песен следует отнести подвижный темп, мажорное наклонение, вариационность, сложность и прихотливость метроритмики с чередованием несимметричных размеров. Характер этих напевов определяет моторное, танцевальное начало. Мелодика свадебных песен организована в системе узкообъемных звукорядов, характеризуется небольшим количеством распевов (не более 2-х звуков в распеве), опорой на декламационность, преобладанием поступенного движения, опевания и заполнения скачков. Ощущается характерная опора на формульные ритмические и мелодические обороты. В песнях преобладает гетерофония монодийного типа с элементами параллельно-терцового двухголосия. При этом выделяется верхний голос, часто исполняемый сольно, а остальные голоса близки к мелодизированному бурдону.

Вышеупомянутые свадебные песни являются образцами материнской певческой культуры брянских переселенцев. Однако в силу открытости и восприимчивости культур максимовские исполнители, рождённые уже в Тюкалинском районе Омской области, Хортова Н.В., сестры Верташова Т.Д. и Короткова А.Д., переняли некоторые образцы других традиций, заимствовали песни других переселенческих групп. Среди собранных материалов выделяется две песни из свадебного обряда, воспринятые из свадьбы русских старожилов: ритуальная песня, исполняемая на браньё (на подъезд жениха к воротам невестиного дома), – «Нам сказали, что наш Коленька грозён», а также песня-величание молодых на пиру «Захилилися две веточки за столы» (тогда как в брянской свадьбе собственно величальных песен не содержится). На просватанье невесты эти же исполнители исполняли песню «Как у сенечках да за дверьями», возможно, заимствованную от черниговских переселенцев, также заселявших Максимовку. Последний образец, подобно песням собственно брянской свадьбы, по фактуре также представляет собой монодийный тип гетерофонии, а старожильческие песни – функциональное двухголосие с элементами трёхголосия. Однако, манера исполнения всех этих песен отражает стилевые признаки старожильческой традиции, оказавшей большое влияние на культуру новопоселенцев. Песни эти выдержаны в достаточно умеренном темпе, приобретающие характер степенного музыкального повествования. К мелодико-интонационным особенностям исполнения данных образцов следует отнести плотное звучание в среднем и низком регистрах, такие специфические исполнительские певческие приемы, как глиссандирование, длительное выстраивание унисона, фермата с последующим характерным сбросом дыхания.

Цикл календарной традиции д. Максимовка представлен масленичными песнями и обрядовым фольклором сезонной приуроченности – осеньскими песнями.

Масленичные песни пелись во время катания с гор и на лошадях, на гуляниях, во время встречи и проводов Масленицы. В Максимовке были записаны традиционные миниатюрные масленичные припевки с шуточными и корильными мотивами, распетые на два напева: «Масленая, вот и я иду» и «Масленая на лубочку». На первый напев исполнялись припевки на встречу и проводы Масленицы, на второй напев – песни, сопровождавшие привязывание коло́ды неженатому парню. В масленичную неделю особое значение уделялось ритуалу, связанному с холостой молодёжью. Собирались замужние женщины, наряжались, брали деревянныю колодку, повязывали на неё отрез ткани и несли парню, который долго не женился: «Молодые бабы идут по улице, поют, ловят парней, что не женились, привязывают к ноге колоду или жердь. Требуют выкуп, заваливают и мнут бока!» (М.С. Шлепнёва). Таким образом, община могла регулировать заключение браков, осуждать статус холостого мужчины в предельном по традиционным меркам возрасте, следить за тем, чтобы незамужние девушки не «засиделись».

Осеньские песни относятся к сезонной лирике, приурочены к осеннему периоду. Обладая высокими художественными достоинствами, обрядовые лирические осеньские песни представляют собой уникальное явление музыкально-поэтической культуры. Это песни женской традиции, приуроченные к различным видам сельскохозяйственных работ. По словам информантов, «осеньские пелись, когда уже выкопают картошку, или на конец сбора каких-нибудь овощей» (д. Успенка Седельниковского раойна, Н.С. Маслодуда). Всего таких песен записано 8. Среди обрядовых образцов представлено 3 песни «Як родила мяне моя мамочка», «Соника моё жаркая», «Коло моего терема», в содержании с темой девичьей воли, разлуки с родным домом, близкими. Также приуроченными к этому периоду у максимовских песенниц были необрядовые лирические песни, тоже называемые осеньскими: «А была в мяне да свякровь люта», «Поехал миленький в дорогу», «Крапива, крапива стрекливая», «Ночка моя, ночка тёмная», «Стрекучая крапивица». В сюжетах этой группы песен содержатся жалобы на тяжесть женской доли и лихую свекровь (балладные сюжеты, «песни-жалобы»).

Напевы календарных масленичных и осеньских обрядовых песен однострочные: одна песенная фраза соответствует одной стиховой строке. Периодами поэтического текста являются стихи подвижного слогового состава (пять-семь слогов) с небольшим количеством распевов слогов. Вариантное удлинение музыкально-поэтической строфы происходит за счёт повторности, принципа цепной строфы (как правило, не выдерживается на протяжении всей песни). Мелодика напевов организована на основе системы узкообъёмных звукорядов: трихорд, тетрахорд, иногда пентахорд, а также различные варианты их сцеплений. Говоря о метроритмической стороне, нужно заметить, что наряду с лаконичными и отточенными ритмическими и ладоинтонационными формулами наблюдаются отклонения от равномерной пульсации. Это выражается в кратковременных темповых колебаниях внутри строфы: многочисленные ферматы, ускорение и замедление темпа. В песне «Соника моё жаркая» каждая строфа песни завершается бестекстовыми «прибавками» – «гука́ньем».

Сложно судить о многоголосии календарных обрядовых песен, поскольку значительная их часть представлена в сольных записях, по которым, однако, можно реконструировать возможные варианты голосов. По имеющимся немногочисленным многоголосным записям можно сказать, что многоголосие имеет одноголосную основу (монодийная и развитая гетерофонии). Важно отметить, что материал собран не в формах активного бытования фольклора, когда исполнители находились вне обрядовой ситуации, и характер исполнения сглаживался. Так, осеньская песня «Соника моё жаркая» в сольной записи от Бабиной Марии Герасимовны звучит несколько скромнее, чем в двухголосном варианте, когда стало очевидным, что для исполнения типичны насыщенный тембр звучания, яркая, динамичная подача звука.

К весеннее-летнему периоду, приурочивались молодёжные гуляния, во время которых звучали хороводные песни. «Карагоды водили на второй день после Пасхи и дальше до Троицы. Выходили на полянку, брались за руки, – девки, робяты, молодки, которым было с кем детей оставить… Один куплет щли в одну сторону, другой – в другую. Так все эти весенние пели» (Н.В. Хортова). Во время повторной экспедиции в 1997 году Е.М. Чешегоровой (Ефремовой) было записано два хоровода «Ой ты, вулица, ты широкая» и «Как пошла наша Парася». Мелодика напева хоровода «Ой ты, вулица, ты широкая», как и большинства песен календарно-обрядового цикла, организована на основе системы узкообъёмных звукорядов, что подчёркивает архаичность данного образца; в отношении фактуры представляет развитый тип гетерофонии. За счёт голосовых перекрещиваний в звучании создаётся тембральный контраст. Во втором хороводе многоголосие организовано терцовым соотношением голосовых партий. Оба образца исполнялись в высокой тесситуре зычными голосами. Специфической чертой музыкальной строфы максимовских хороводных является характерное для этого жанра краткое завершение, без длительной ферматы.

Песенное наследие д. Максимовка дополнено лирическими песнями позднего происхождения и романсами: «Ой, жалко мне, жалко», «Калина рано расцвела», «В дали за рекой казаченька молодой», «Колечко моё да позлочённая», «Ветер с поля, туман с моря», «Разбушевалось сине море», «Мимо сада городского» (в сопровождении гармони), «Как в поле, у криныченьки». В основе фактуры лирических песен лежит система подголосков – мелодических вариантов основного напева. Функции голосов в такой фактуре следующие: ведущий голос – лидер, ведёт основную партию, задаёт тон, темп, характер исполнения песни; остальные голоса являются вариантами основного голоса, усложняя фактуру. Верхний подголосок, также являющийся вариантом, вторит лидеру в терцию, или в противодвижении расходится с ним в квинту или октаву, находится в оппозиции к ведущему и всей массе голосов. Характерные приёмы распевов слогов: колорирование, словообрывы, вставные восклицания, а также исполнительские приёмы – глиссандирование (– специфическое скольжение голоса, «спады» от звука, «подъёмы» к звуку – в заключении строфы, при вступлении основных голосов, в мелодических оборотах отдельных голосов), речевой характер подачи звука – не пение, а «интонирование на дыхании», смещение цезуры (взятие дыхания в середине слова, а не между фразами).

Речь максимовских исполнителей отличается красочностью и эмоциональностью. В ней сохранились яркие диалектные особенности южнорусского диалекта аканье-яканье, фрикативное «г», смягчение окончаний. При этом жанры обрядового фольклора демонстрируют наибольшую сохранность исходного материнского говора. Для манеры пения данной группы характерно объёмное звучание, пение в среднем и высоком регистре, активная звукоподача, усреднённая манера между «крытым» и вертикальным звукоизвлечением. Исполнители мастерски владеют регистрами от плотного нижнего до напряженного верхнего, искусством варьирования напева, импровизацией. Свадебные и хороводные песни исполнялись певицами особенно темпераментно и активно.

В Сибири была чрезвычайно развита вокально-инструментальная традиция. Ни одно праздничное гулянье не обходилось без танцев под инструментальные наигрыши и пения частушек. В ходе экспедиционных исследований в Максимовке был сделан ряд записей игры на гармони-«хромке» от Самолова Бориса Алексеевича. Среди наигрышей, показательных для сибирских традиций, в репертуаре гармониста выделяются «Подгорная», записаны также общерусские «Коробочка», «Цыганочка», «Краковяк», «Саратовский». В Максимовке исполнение частушек сопровождал инструментальный ансамбль, состоящий из двух музыкантов: гармониста и ложечницы (Бойченко Татьяны Алексеевны, сестры гармониста). Также максимовские песенницы продемонстрировали образец пения частушек «под язык», когда инструментальное звучание заменяет голосовое подражание.

В настоящее время аутентичная форма бытования певческой традиции деревни Максимовка практически не сохранилась. Как объект нематериального культурного наследия Омской области она существует в форме архивных записей. Восстановленная же форма широко бытует в практике целого ряда фольклорных ансамблей г. Омска и Омской области. В настоящее время песни максимовских исполнителей востребованы и используются в концертной практике фольклорных коллективов (например, фольклорно-этнографического ансамбля «Новая деревня» Омского музыкального училища имени В.Я. Шебалина).

Служебная информация

1. Автор описания

Сидорская Олеся Геннадьевна, кандидат исторических наук, БПОУ «Омское музыкальное училище (колледж) имени В.Я. Шебалина», заместитель директора по научно-методической работе, председатель предметно-цикловой комиссии «Сольное и хоровое народное пение», руководитель фольклорно-этнографического ансамбля училища «Новая деревня», Лауреат премии Губернатора Омской области

2. Экспедиции

• 1995 г. – фольклорно-этнографический ансамбль-лаборатория «Берегиня»
• 1997 г. – Городской центр славянского фольклора и этнографии
• 2016 г. – БПОУ «Омское музыкальное училище (колледж) имени В.Я. Шебалина»

3. Год, собиратели

• 1995 г. – В.Ю. Багринцева, Е.М. Чешегорова (Ефремова)
• 1997 г. – Е.М. Чешегорова (Ефремова)
• 2016 г. – М.Д. Зверкова

4. Место фиксации  Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка

5. Место хранения Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества, коллекции ОФ ФЭМ, АК-56, АК-69, АК-74, АК-229. Личный архив М.Д. Зверковой

6. История выявления и фиксации объекта:

• 1995 г. – В.Ю. Багринцева, Е.М. Чешегорова (Ефремова), д. Максимовка, аудиозапись, Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества, коллекции ОФ ФЭМ, АК-56, АК-74
• 1997 г. – Е.М. Чешегорова (Ефремова), д. Максимовка, аудиозапись, Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества, коллекции ОФ ФЭМ, АК-69, АК-229
• 2016 г. – М.Д. Зверкова, д. Максимовка, видеозапись, личный архив М.Д. Зверковой

7. Библиография

1. Народная свадьба. Сборник статей и материалов / Под ред. В.Ю. Багринцевой, Е.М. Ефремовой, А.В. Макарова. – Омск: ИИТиПМ СО РАН, 1997. – 90 с.
2. Русский календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни. Заговоры / Сост. Ф.Ф. Болонев, М.Н. Мельников, Н.В. Леонова. – Новосибирск, 1997. – (Памятники фольклора Сибири и Дальнего Востока; Т.13). – 605 с.
3. Русский народный праздник: Научно-методическое пособие для работников культуры и образования / Отв. ред. М.А. Жигунова, Н.А. Томилов. – Омск: «Издательский дом "Наука"», 2005. – С. 122, 142-144, 165-166, 170-171, №№ 21, 22, 34, 51, 54.
4. Сидорская О.Г. "Ой ты, улица, ты широкая". Учебно-методическое пособие. Вып.1 - Омск: ООО «ЮНЗ», 2014. – №№ 16, 30.
5. Сидорская О.Г. Календарно-обрядовые песни восточнославянского населения Омского Прииртышья // Русский народный праздник: Научно-методическое пособие для работников культуры и образования / Отв. ред. М.А. Жигунова, Н.А. Томилов. – Омск: Издательский дом “Наука”, 2005. – С. 88–190.

8. Дискография  Календарный фольклор Омской области: аудиоприложение к научно-методическому пособию «Русский народный праздник» / Оцифровка звука Д.Р. Парамонов – Омск: Государственный центр народного творчества, 2005. – Диск 1, №№ 34, 51, 54.

9. Иллюстративные материалы

Исполнители из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. Шлепнёва М.С. и Хортова Н.В. 1997.
Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка
Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества

Собиратели в д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. с исполнителями Шлепнёвой М.С. и Хортовой Н.В. 1997.
Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка
Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества

Исполнители из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл., сестры Верташова Т.Д. и Короткова А.Д. 1997.
Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка
Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества

 

Исполнители из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл., сестры Верташова Т.Д. и Короткова А.Д. 1997.
Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка
Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества

 

Полотенце из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

 

Полотенце из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

Полотенце из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

Полотенце из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

Скатерть с прошвой из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

Шаль из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1997. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка.Личная коллекция Шлепнёвой М.С.

Исполнительница из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. Шлепнёва М.С. и участники экспедиции. 1997.
Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка
Областной фонд фольклорно-этнографических материалов Отдела русской традиционной культуры Государственного центра народного творчества

Гармонист Самолов Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. с матерью – Самоловой Анастасией Никифоровной (в центре) и женой – Самоловой Тамарой Григорьевной (слева). 1980-е гг. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Самолова Б.А.

Гармонист Самолов Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. с женой – Тамарой Григорьевной (слева). 2000-е гг. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Самолова Б.А.

Дом гармониста Самолова Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 2016 г. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Зверковой М.Д.

Гармонист Самолов Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. возле своего дома. 2016 г. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Личная коллекция Зверковой М.Д.

Жительницы из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1953. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Фонды БУК «Тюкалинский историко-краеведческий музей»

Жители из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1956. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка.Фонды БУК «Тюкалинский историко-краеведческий музей»

Семья Матросова Ивана из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1954. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Фонды БУК «Тюкалинский историко-краеведческий музей»

Жительницы из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. 1940-е гг. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Фонды БУК «Тюкалинский историко-краеведческий музей» слева направо: Верташова Д. (родственница максимовских песенниц сестер Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д.), Раздымахо А., Бокарева Е.

Максимовская начальная общеобразовательная школа. 1950-е гг. Омская область, Тюкалинский район, деревня Максимовка. Фонды БУК «Тюкалинский историко-краеведческий музей»

 01. Свадебная ритуальная песня «Как пойдем на заручаны» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на «заручины»)

02. Свадебная ритуальная песня «Мамочка сыночка сурежала» в исполнении Романовой М.Н. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на «просватанье» во время предсвадебных вечерок)

03. Свадебная ритуальная песня «Не жарко горит лучина» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на сборы невесты)




04. Свадебная ритуальная песня «Ой, едим, едим, не знаем» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели, когда ехали за невестой)

05. Свадебная ритуальная песня «Мамочка моя, таперь я не твоя» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели, возвращаясь из-под венца)

06. Свадебная ритуальная песня «Хоть мой коничак употел» в исполнении Романовой М.Н. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели во время усаживания за столы на пиру)



07. Свадебная ритуальная песня «Стой, ня стой, яблонька, раскидайся» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели во время дарования молодой родне мужа)

08. Свадебная ритуальная песня «Каравай мой малюванный» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на деление каравая) 

09. Свадебная корильная песня «Дружок каравай режа» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели дружку во время дарования)



10. Свадебная корильная песня «Поджанишнячек-сокол» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели поджанишнику на пиру)



11. Свадебная ритуальная песня «Косочка моя русая» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепнёвой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели во время смены головного убора молодой на пиру)



12. Свадебная ритуальная песня «Как у сенечках да за дверьями» в исполнении Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на «просватанье» невесты)



13. Свадебная ритуальная песня «Нам сказали, что наш Коленька грозён» в исполнении Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (пели на подъезд жениха к воротам невестиного дома)

14. Свадебная величальная песня «Захилилися две веточки за столы» в исполнении Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (величание молодых на пиру)



15. Масленичные припевки «Масленая, вот и я иду» в исполнении Шлепнёвой М.С. и Хортовой Н.В. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



16. Осеньская песня «Соника моё жаркая» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.


 
17. Осеньская песня «Соника моё жаркая» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепневой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



18. Осеньская песня «Коло моего терема» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



 19. Осеньская песня «А была в мяне да свякровь люта» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



 20. Осеньская песня «Як родила мяне моя мамочка» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл



21. Осеньская песня «Ночка моя, ночка тёмная» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



22. Осеньская песня «Поехал миленький в дорогу» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



23. Осеньская песня «Крапива, крапива стрекливая» в исполнении Сорокиной А.Е. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



24. Осеньская песня «Стрекучая крапивица» в исполнении Бабиной М.Г. и Шлепневой М.С. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



25. Хороводная песня «Ой ты, вулица, ты широкая» в исполнении Шлепнёвой М.С., Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (круговой хоровод)



26. Хороводная песня «Как пошла наша Парася» в исполнении Шлепнёвой М.С., Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл. (круговой хоровод)



 27. Духовный стих «Ой, Спасытэль, мой Спасытэль» в исполнении Бабиной М.Г. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



28. Лирическая песня позднего происхождения «Ой, жалко мне, жалко» в исполнении Шлепнёвой М.С., Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



29. Романс «Разбушевалось сине море» в исполнении Шлепнёвой М.С., Хортовой Н.В., Верташовой Т.Д. и Коротковой А.Д. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



30. Наигрыш на гармони-«хромке» «Краковяк» в исполнении Самолова Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



31. Наигрыши на гармони-«хромке» «Подгорная» и «Саратовский» в исполнении Самолова Б.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.



32. Наигрыш на гармони-«хромке» и ложках «Цыганочка» с частушками в исполнении Самолова Б.А. и его сестры Бойченко Т.А. из д. Максимовка Тюкалинского р-на Омской обл.